| 23 января 2014 года Европейский суд по правам человека вынес решение по делу «East/West Alliance Limited против Украины», в соответствии с которым Украина должна выплатить 5 млн. евро компенсации и 8 тыс. евро судебных расходов ирландской авиакомпании East/West Alliance за конфискацию 14 самолетов. Дело касалось ареста самолетов в марте 2001 года в качестве обеспечительной меры в рамках уголовного производства против другой компании, входящей в тот же консорциум, что и ирландский авиасобственик.Впоследствии некоторые самолеты были проданы, а некоторые - повреждены, хотя судебное разбирательство по делу не было завершено.
Даниил Федорчук
Даниил Федорчук, к.ю.н., старший юрист МЮФ Gide Loyrette Nouel, указал на знаковость решения ЕСПЧ, поскольку суд не просто уже привычно констатировал нарушение Украиной сразу нескольких обязательств по Конвенции о защите прав и основных свобод человека (в т.ч. неисполнение решений национальных судов, ставшее уже пресловутой «визитной карточкой» отечественной правовой системы). Он считает, что в этом решении с новой силой проявилось весьма неприглядное отношение украинских государственных органов к предпринимателям (даже несмотря на их иностранное происхождение - в данном случае из Ирландии) и полное бессилие правовых механизмов защиты прав.
Он пояснил, что по фактам дела, в январе 2001 года налоговая милиция, проводившая расследование уклонения от уплаты налогов и подделки документов, якобы совершённых сотрудниками третьего лица (связанной с заявителем компании), изъяла у заявителя всю документацию на принадлежавшие ему самолеты, а сами самолеты были арестованы как вещественные доказательства в уголовном деле. Затем налоговые органы заявили об отсутствии у заявителя документации на самолеты и на этом основании объявили самолеты бесхозяйным имуществом. Хотя суды всех инстанций подтвердили как право собственности заявителя на самолёты, так и снятие с имущества ареста, а также обязали вернуть самолеты собственнику, налоговые органы продолжали удерживать их у себя без правовых оснований, а затем продали самолеты с аукциона третьим лицам. Даже признание заявителем договоров купли-продажи недействительными не принесло желаемых результатов: самолеты к тому времени находились в совершенно непригодном состоянии (хотя налоговая милиция обеспечивала их охрану).
По словам юриста, никакие судебные механизмы были не в состоянии обеспечить даже минимальную правовую защиту заявителя: налоговые органы просто игнорировали решения судов безо всяких для себя последствий. Никаких последствий не имело для государственных органов и фактическое уничтожение имущества заявителя.
«Несмотря на очевидность нарушений, заявитель смог отстоять свои права лишь 13 (!) лет спустя, и только в ЕСПЧ. Признав нарушение Украиной прав заявителя, ЕСПЧ квалифицировал действия налоговых органов, сначала изъявших у заявителя документы, а затем из-за отсутствия документов признавших имущество бесхозяйным и продавших его, невзирая на многочисленные решения судов, как откровенный произвол, недобросовестность и злоупотребление властью». - отметил Д. Федорчук.
Он считает, что особого внимания заслуживает вопрос компенсации, где стал очевидным тактический просчет заявителя: чрезмерно спекулятивная и преувеличенная калькуляция убытков привела к тому, что заявителю была присуждена сумма намного ниже запрошенной. Заявитель просил присудить ему 283 841 920 долларов США, исчисленных как расчётная стоимость отчуждённых самолетов (исходя из цен на производимые сейчас аналоги), упущенной выгоды, а также неимущественного вреда. В случае присуждения эта сумма стала бы рекордной (до сих пор наибольшая присужденная ЕСПЧ с Украины справедливая компенсация составляла 27 млн. евро - в деле «Агрокомплекс против Украины».
Однако ЕСПЧ указал на безосновательность расчета заявителем компенсации исходя из цен новых самолетов, в то время как фигурировавшие в деле самолеты имели существенный износ; кроме того, ЕСПЧ отметил значительные сложности с исчислением размера не полученной за 10 лет прибыли в связи с множественными малопредсказуемыми факторами и предпринимательскими рисками. Отказавшись принимать во внимание расчеты заявителя, ЕСПЧ применил так называемое глобальное исчисление на основе принципа справедливости и присудил общую компенсацию в размере 5 млн. евро.
«Сейчас Украина обязана уплатить заявителю 5 млн. евро, и эта сумма будет выделена из средств государственного бюджета. Иными словами, произвол государственных органов в который раз оплатят налогоплательщики, т.е. сами жертвы государственного беззакония. А вот возлагать уплаченные из бюджета суммы на чиновников, причастных к установленному ЕСПЧ нарушению (как того и требует закон), в Украине почему-то не принято», - заключил Д. Федорчук.
Сергей Уваров
Сергей Уваров, юрист ЮБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры», также считает, что решение ЕСПЧ в очередной раз обнажило недостатки в работе судебной системы и других государственных органов в Украине. Он также напомнил о деле «Агрокомплекс против Украины», которым заявителю присуждена значительная денежная компенсация. Подробнее читайте в материале ЮРЛИГИ.
С. Уваров указал на экстраординарность фактических обстоятельств дела, отмеченную и ЕСПЧ. «В силу множества арестов, наложенных на имущество заявителя различными правоохранительными, налоговыми и судебными органами, авиакомпания фактически была лишена к нему доступа в течение более десяти лет. А к моменту, когда это имущество все же было частично возвращено, оно скорее являло собой отдельные детали, более непригодные к использованию», - пояснил юрист.
В то же время С. Уваров считает, что в вопросах толкования и применения Конвенции это решение нельзя назвать революционным. В частности, не является неожиданным вывод ЕСПЧ о нарушении ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции (защита права собственности), ведь противоправность удержания имущества заявителя и необходимость его возврата неоднократно подтверждалась решениями судов в самой Украине, которые, впрочем, в течение многих лет не были исполнены (признав данное нарушение, суд не счел необходимым отдельно рассматривать заявления о нарушении права на справедливое судебное разбирательство, поскольку они проистекают из тех же фактических обстоятельств, что и заявления о нарушении ст. 1 Протокола № 1, и очень тесно с ними связаны).
«Весьма интересным представляется анализ ЕСПЧ относительно института ареста имущества и распределения ответственности за ущерб, нанесенный имуществу во время его пребывания под арестом. ЕСПЧ подчеркнул, что сам по себе арест имущества судом в качестве меры обеспечения иска или же арест в рамках уголовного дела вполне соответствуют ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, поскольку являются проявлением права государства осуществлять контроль за «использованием собственности в соответствии с общими интересами» (ч.2 ст.1 Протокола № 1 к Конвенции)», - отметил юрист.
Более того, суд отметил, что любой арест или изъятие имущества приводят к определенному ущербу. Однако, для того чтобы соответствовать ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции фактически причиненный ущерб не должен превышать неотвратимый ущерб. Фактическое же лишение заявителя его имущества вследствие ареста, безусловно, не может считаться таким «неотвратимым ущербом». Важным пояснением ЕСПЧ является также то, что в случае если изъятое имущество находится под контролем государства, именно последнее должно нести ответственность за его сохранность.
Относительно вопроса о справедливой компенсации С. Уваров указал, что ЕСПЧ воспользовался своим правом определить ее размер по своему усмотрению без детального рассмотрения каждого требования заявителя. При этом, хотя присужденная в итоге сумма составляют менее 4% изначальных требований заявителя, один из судей в своем отдельном мнении посчитал, что и эта компенсация может оказаться чрезмерной, поскольку суду не было предоставлено достаточно доказательств рыночной стоимости соответствующего имущества заявителя.
«Подводя итоги, данное решение в очередной раз продемонстрировало, что ЕСПЧ может быть действительно эффективным механизмом защиты нарушенного государством права собственности. Однако, несмотря на экстраординарный характер обстоятельств в данном деле, не стоит забывать, что Конвенция предусматривает множество условий предоставления такой защиты, которые в каждом конкретном случае следует оценивать отдельно», - заключил С. Уваров.
|
